Парк, уничтоженный государством
27.01.2018
Татьяна Вольтская. Радио Свобода. 26 января 2018 г.
В Выборге снова скандал: там восстанавливают знаменитый парк Монрепо и в ходе реконструкции вырубают многие старые, в том числе знаковые для парка деревья, заменяя их молодыми саженцами. Местные жители и некоторые эксперты возмущены, руководство парка и подрядчики настаивают, что это необходимая мера.
Возмущение людей было столь велико, что руководство усадебно-паркового комплекса сочло необходимым разместить объяснения на своем сайте. Одно из них так и называется: "Справка о вырубках в музее-заповеднике "Парк Монрепо", в ней можно прочесть следующее: "Целью проекта является проведение реставрационных работ для восстановления исторического облика и повышения привлекательности для посетителей уникального усадебно-паркового комплекса XVIII века "Парк Монрепо". В 2012-2015 гг. консорциумом в составе ЗАО "Новая Эра" и ООО "Архитектурное бюро Литейная часть-91" разработана научно-проектная документация". Работы выполняет генеральный подрядчик – компания "Возрождение", ее представитель Татьяна Петрова поясняет, что цель этих работ – восстановление планировочных решений основателя парка – Людвига Генриха Николаи, приобретшего усадьбу в 1788-м и занявшегося ее обустройством в 1803 году, а также его сына Пауля, продолжившего дело отца:
– Это время было выбрано проектировщиками, мы только выполняем проектные решения. Сейчас мы ведем ландшафтные работы, начали устройство сетей и канализации, которых раньше в парке не было. Будут реставрироваться главный дом, библиотечный флигель, дом садовника. Будут обновлены существующие сети электроснабжения и связи. Появится новая автобусная стоянка и здание буфета, где посетители парка смогут отдохнуть, обновится здание касс, будут отреставрированы входные ворота. Ландшафтные работы заключаются в вырубке деревьев по санитарному состоянию – то есть больных и представляющих опасность для посетителей, и по ландшафтному – то есть тех, которые убираются, чтобы открыть видовые площадки, построить новые здания и улучшить экскурсионное сопровождение. Проект прошел Главгосэкспертизу, получил разрешение Комитета по культуре Ленинградской области, мы также получили разрешение на строительство и разрешение на снос деревьев в местной администрации, заплатив за это компенсационные выплаты.
Рафаэль Даянов, руководитель Архитектурного бюро "Литейная часть-91", разрабатывавшего научно-проектную документацию, затрудняется ответить, почему за образец был взят именно период с 1805 по 1860 год.
– Планов усадьбы очень много и разных исторических материалов. Есть тема с открытием определенных перспектив. Я не готов говорить, почему ландшафтники приняли то или иное решение – это профессиональная дискуссия. Вся информация была обнародована, дважды проводились общественные слушания, в прошлом году мы целиком вывешивали этот проект в Музее этнографии, но он никого не заинтересовал. Я возглавляю Совет по культурному наследию, и мы решили сделать серию встреч с обсуждением проекта, но на первой же встрече на нас посыпались голословные обвинения, конструктивных предложений не было, и после этого мы решили таких обсуждений больше не проводить. Мы всегда открыты профессиональным предложениям, но я их не услышал – и предложений о помощи тоже.
Руководство парка убеждено, что в вырубке старых деревьев нет ничего страшного – на сайте парка было даже подробное объяснение главного специалиста по парковой реставрации Алексея Лодыгина, которое, правда, потом исчезло. Но другое его объяснение – "О спиленных сосне и березе" – осталось, в нем говорится о невозможности сохранения знаменитой 400-летней сосны у павильона Нептуна и не менее знаменитой березы на пирсе, которая олицетворяла собой один из самых красивых видов парка после 1860 года. Алексей Лодыгин, который ведет авторский надзор за проектными решениями, говорит, что в принципе понимает тех, кто оплакивает спиленные деревья.
– Можно понять людей, которые видят срубленное дерево и не знают, что на его месте будет посажено новое, причем не такое и маленькое, а высотой 6-7 метров. Да, вырублена кленовая корзинка за усадебным домом, но клен – дерево самосевное, растущее быстро, сейчас ему под 100 лет, и он поражен различными болезнями, и к тому же – он уже на пределе своих биологических возможностей, и оставляя его, мы только откладываем вопрос о вырубке на 5, 7 или 10 лет.
Но жить-то нам сейчас – и гулять по этому парку, неужели нельзя все-таки действовать иначе – не вырубать все старые деревья сразу, но заменять их молодыми саженцами постепенно, а могучим и раскидистым старикам дать дожить свой век – к нашей радости?
– Что такое большое дерево? Для нас дерево 7–10 метров – уже психологически воспринимается как значимое, хотя это вопрос вкуса. Так что на входной аллее 4-метровые саженцы достигнут такой высоты уже через несколько лет. А в целом по парку больные деревья надо убирать, пока они живые и являются рассадниками болезней, не надо дожидаться, когда он умрут, надо их или убирать, или лечить, и мы применяем оба метода. И все это делается на основании фитосанитарного обследования. Существует понятие периода реставрации, у нас он большой, мы ведь не можем восстанавливать усадьбу, какой она была на какой-то определенный год. Мы берем период около 70 лет, от момента создания усадьбы Людвигом Генрихом Николаи до ее расцвета во времена его сына Пауля Николаи, который внес в ее развитие самый большой вклад. Не надо забывать и экологический аспект – убирая ослабленные деревья, мы улучшаем условия для остальных. И снос идет не старых ценных пород – липы, дуба, ясеня, а в основном самосевных пород – это клен остролистный, ольха серая и черная. Например, на дамбе Розенталь у нас сносилась ольха черная, ей около 220 лет, это предел ее биологических возможностей. Но там другой случай – дамба полностью разбирается, ее профиль сильно просел.
Так же точно будет разобран и восстановлен в прежнем виде пирс, в который вросло еще одно знаменитое дерево – береза, а потому спилили и ее.
Статья полностью: https://www.svoboda.org/a/28999905.html
В Выборге снова скандал: там восстанавливают знаменитый парк Монрепо и в ходе реконструкции вырубают многие старые, в том числе знаковые для парка деревья, заменяя их молодыми саженцами. Местные жители и некоторые эксперты возмущены, руководство парка и подрядчики настаивают, что это необходимая мера.
Возмущение людей было столь велико, что руководство усадебно-паркового комплекса сочло необходимым разместить объяснения на своем сайте. Одно из них так и называется: "Справка о вырубках в музее-заповеднике "Парк Монрепо", в ней можно прочесть следующее: "Целью проекта является проведение реставрационных работ для восстановления исторического облика и повышения привлекательности для посетителей уникального усадебно-паркового комплекса XVIII века "Парк Монрепо". В 2012-2015 гг. консорциумом в составе ЗАО "Новая Эра" и ООО "Архитектурное бюро Литейная часть-91" разработана научно-проектная документация". Работы выполняет генеральный подрядчик – компания "Возрождение", ее представитель Татьяна Петрова поясняет, что цель этих работ – восстановление планировочных решений основателя парка – Людвига Генриха Николаи, приобретшего усадьбу в 1788-м и занявшегося ее обустройством в 1803 году, а также его сына Пауля, продолжившего дело отца:
– Это время было выбрано проектировщиками, мы только выполняем проектные решения. Сейчас мы ведем ландшафтные работы, начали устройство сетей и канализации, которых раньше в парке не было. Будут реставрироваться главный дом, библиотечный флигель, дом садовника. Будут обновлены существующие сети электроснабжения и связи. Появится новая автобусная стоянка и здание буфета, где посетители парка смогут отдохнуть, обновится здание касс, будут отреставрированы входные ворота. Ландшафтные работы заключаются в вырубке деревьев по санитарному состоянию – то есть больных и представляющих опасность для посетителей, и по ландшафтному – то есть тех, которые убираются, чтобы открыть видовые площадки, построить новые здания и улучшить экскурсионное сопровождение. Проект прошел Главгосэкспертизу, получил разрешение Комитета по культуре Ленинградской области, мы также получили разрешение на строительство и разрешение на снос деревьев в местной администрации, заплатив за это компенсационные выплаты.
Рафаэль Даянов, руководитель Архитектурного бюро "Литейная часть-91", разрабатывавшего научно-проектную документацию, затрудняется ответить, почему за образец был взят именно период с 1805 по 1860 год.
– Планов усадьбы очень много и разных исторических материалов. Есть тема с открытием определенных перспектив. Я не готов говорить, почему ландшафтники приняли то или иное решение – это профессиональная дискуссия. Вся информация была обнародована, дважды проводились общественные слушания, в прошлом году мы целиком вывешивали этот проект в Музее этнографии, но он никого не заинтересовал. Я возглавляю Совет по культурному наследию, и мы решили сделать серию встреч с обсуждением проекта, но на первой же встрече на нас посыпались голословные обвинения, конструктивных предложений не было, и после этого мы решили таких обсуждений больше не проводить. Мы всегда открыты профессиональным предложениям, но я их не услышал – и предложений о помощи тоже.
Руководство парка убеждено, что в вырубке старых деревьев нет ничего страшного – на сайте парка было даже подробное объяснение главного специалиста по парковой реставрации Алексея Лодыгина, которое, правда, потом исчезло. Но другое его объяснение – "О спиленных сосне и березе" – осталось, в нем говорится о невозможности сохранения знаменитой 400-летней сосны у павильона Нептуна и не менее знаменитой березы на пирсе, которая олицетворяла собой один из самых красивых видов парка после 1860 года. Алексей Лодыгин, который ведет авторский надзор за проектными решениями, говорит, что в принципе понимает тех, кто оплакивает спиленные деревья.
– Можно понять людей, которые видят срубленное дерево и не знают, что на его месте будет посажено новое, причем не такое и маленькое, а высотой 6-7 метров. Да, вырублена кленовая корзинка за усадебным домом, но клен – дерево самосевное, растущее быстро, сейчас ему под 100 лет, и он поражен различными болезнями, и к тому же – он уже на пределе своих биологических возможностей, и оставляя его, мы только откладываем вопрос о вырубке на 5, 7 или 10 лет.
Но жить-то нам сейчас – и гулять по этому парку, неужели нельзя все-таки действовать иначе – не вырубать все старые деревья сразу, но заменять их молодыми саженцами постепенно, а могучим и раскидистым старикам дать дожить свой век – к нашей радости?
– Что такое большое дерево? Для нас дерево 7–10 метров – уже психологически воспринимается как значимое, хотя это вопрос вкуса. Так что на входной аллее 4-метровые саженцы достигнут такой высоты уже через несколько лет. А в целом по парку больные деревья надо убирать, пока они живые и являются рассадниками болезней, не надо дожидаться, когда он умрут, надо их или убирать, или лечить, и мы применяем оба метода. И все это делается на основании фитосанитарного обследования. Существует понятие периода реставрации, у нас он большой, мы ведь не можем восстанавливать усадьбу, какой она была на какой-то определенный год. Мы берем период около 70 лет, от момента создания усадьбы Людвигом Генрихом Николаи до ее расцвета во времена его сына Пауля Николаи, который внес в ее развитие самый большой вклад. Не надо забывать и экологический аспект – убирая ослабленные деревья, мы улучшаем условия для остальных. И снос идет не старых ценных пород – липы, дуба, ясеня, а в основном самосевных пород – это клен остролистный, ольха серая и черная. Например, на дамбе Розенталь у нас сносилась ольха черная, ей около 220 лет, это предел ее биологических возможностей. Но там другой случай – дамба полностью разбирается, ее профиль сильно просел.
Так же точно будет разобран и восстановлен в прежнем виде пирс, в который вросло еще одно знаменитое дерево – береза, а потому спилили и ее.
Статья полностью: https://www.svoboda.org/a/28999905.html