Дмитрий Ратников Деловой Петербург, 4 августа 2019 г.

Воссоздавать или нет? Этот вопрос регулярно приходится решать архитекторам, реставраторам и чиновникам.
В Петербурге в последнее время воспроизведение утраченных объектов поставлено почти на поток — благодаря закону о зонах охраны. Хорошо это или плохо, выяснял "ДП".
Впервые с необходимостью масштабного воссоздания Ленинград столкнулся после войны, когда предстояло решить, что делать с руинами уникальных памятников. Зеленый свет тогда зажегся на пути копирования утраченных объектов. Благодаря этому сейчас имеем Большой Петергофский дворец, Екатерининский дворец в Пушкине, Кикины палаты.
Между тем мир признал верным иной путь: если остались руины, их нужно консервировать и не трогать, говорится в Венецианской хартии. По Рижской хартии, полное восстановление — подмена памятника прошлого, оно "является допустимым только в исключительных случаях, когда наследие было утрачено в результате стихийного или спровоцированного человеком бедствия".
Наконец, согласно российскому закону об объектах культурного наследия, федеральные деньги могут выделяться, только если "воссоздание утраченного объекта культурного наследия осуществляется посредством его реставрации в исключительных случаях при особой… значимости объекта и при наличии достаточных научных данных, необходимых для его воссоздания".
Зачем нужен новодел
Примеров полноценных новоделов в Петербурге, появившихся в XXI веке, не так уж много, и почти все они (за исключением, пожалуй, дачи Белосельских–Белозерских на Крестовском) являются религиозными. В 2010 году в Пушкине построили копию Екатерининского собора на Соборной площади, а в 2016–м — копию Смоленской церкви на территории "Экспофорума", сейчас завершается воссоздание Рождественской церкви на 6–й Советской ул. и Скорбященской на пр. Обуховской Обороны.
Проекты для восстановления многих храмов разработало ООО "Архитектурное бюро "Литейная часть–91". Это упомянутые Смоленская и Рождественская церкви, а также пока не начатые Спас на Сенной, Введенский собор напротив Витебского вокзала, Митрофаньевский собор на одноименном шоссе.
"С детства помню, как стоял Спас на Сенной и как его разрушили в 1961–м. Отсутствие этой доминанты уничтожило площадь полностью. Сегодня площади нет, есть перекресток пяти дорог. Восстановление таких ключевых объектов необходимо", — объясняет "ДП" гендиректор "Литейной части–91" Рафаэль Даянов.
Он привел примеры европейского опыта. В начале XX века от времени развалилась Кампанила (колокольня) в Венеции, и ее восстановили. После разрушительной Второй мировой снесли Городской дворец середины XIX века в центре Берлина, чтобы построить Дворец республики. Но затем уже Дворец республики убрали, чтобы воссоздать исторический объект Гумбольдт–форум. Восстановили королевский замок в Потсдаме.
В Северной столице в 2019 году, возможно, приступят к строительству колокольни Новодевичьего монастыря на Московском пр., взорванной в 1933–м. Первую проектную документацию делала "Литейная часть–91", затем новый заказчик выбрал иную фирму — ООО "Кант".
Владелец "Канта" Игорь Пасечник считает, что "нужно воссоздавать памятники в любом случае". Хотя есть и исключение — если это место занято более поздней постройкой. "Мы однажды столкнулись с тем, что на месте церкви уже давно было советское здание. Понятное дело, если оно нужно современному пользователю, возвращать храм не имеет смысла. Но если есть участки, где этому ничто не противоречит, то воссоздавать историческую среду правильно. У нас в Петербурге утрачено много объектов и доминант, которые когда–то создавали определенный силуэт", — говорит Пасечник.
Воссоздают не только храмы. По подсчетам издания "Канонер", с начала XXI века в Петербурге и пригородах восстановлено более 80 объектов, причем не только точечно.
Сохраняют лицо
В свое время в городе был моден "стиль" фасадизм — когда сохраняется или воссоздается лицо исторического здания, но надстраивают новые этажи. Среди подобных "прилепленных" фасадов–новоделов можно вспомнить жилые дома на Гангутской, 8 (ООО "Архитектурная мастерская "Студия–44"), Белинского, 9 (ООО "Архитектурное бюро "Проспект"), гостиницу "Амбассадор" на пр. Римского–Корсакова, 5–7 (ООО "Научно–проектная фирма "Ретро"), и, разумеется, торгово–офисный центр "Регент–холл" на Владимирской пл. (ОАО "ЛенНИИпроект").
Городской закон о зонах охраны, которому уже 10 лет, теперь требует воссоздавать полный облик всех лицевых дореволюционных зданий в случае их сноса. В итоге город обрел множество имитаций старины. Причем за время существования закона можно проследить его ужесточение. Сперва позволяли в некоторых случаях ничего не воссоздавать, затем допускалось использовать старинные стены в качестве "цоколя".
Гендиректор ООО "Интерколумниум" Евгений Подгорнов напомнил "ДП", что в свое время ему удалось при воссоздании несколько видоизменить оригинальный облик фасадов в Поварском пер., 1, и в Дегтярном, 26. "В Поварском он у нас воссоздавался ближе к первоисточнику, но был надстроен как минимум на этаж. В Дегтярном сделали здание по аналогии, но выше. Сейчас закон жестче, это было бы уже невозможно", — пояснил Подгорнов.
Были и примеры, когда новостройки абсолютно не похожи на оригинал. Многих удивляет бизнес–центр на Фермском шоссе, 30, который до сих пор числится памятником — Удельным земледельческим училищем. На фасадах этого сооружения даже висит памятная доска.
Обманка под дерево
Сложный вопрос, который пока не могут решить, — что делать с деревянными зданиями, если требуется снос? "Я за максимальное сохранение подлинных материалов, если, конечно, сруб в нормальном состоянии. Но это редкость… Если же состояние таково, что надо полностью разбирать, — не принципиально, положите клееный брус или кирпич. Клееный брус — не сруб, это мертвое дерево, пропитанное клеем", — сказал "ДП" глава КГИОПСергей Макаров.
Яркий пример подобных замен в Пушкине демонстрирует ООО "Строительная компания "Корф". Оно в свое время скупало старинные "деревяшки", сносило их и строило взамен кирпичные или бетонные дома, отделанные вагонкой. Внешне не отличить от оригинала. В одном из интервью гендиректор "Корфа" Татьяна Волох говорила: "Идете мимо и не вникаете, какой материал внутри — кирпич или дерево. Видите красивые фасады, как благоустроена территория. Вас это радует. Когда люди проходят мимо нашей Малой, 13, говорят: "Как хорошо вы отреставрировали деревянный дом — шикарно, просто жемчужина". А он весь из кирпича!"
По словам Волох, ее компания построила несколько домов из дерева. Но это не самый удачный вариант, сетует она: "Мы видим проблемы, которые не уходят с годами, — сложность обслуживания этого дерева". Людская же память коротка, через несколько лет никто не вспомнит, из чего сделаны наши дома, убеждена Татьяна Волох.
Дорог "доходник"
Интересный градостроительный спор возник вокруг анонсированного нового здания в Кузнечном пер. Фонд Достоевского хотел его построить на месте нынешнего садика — там, где до 1970–х стоял четырехэтажный доходный дом. Ценители старого города почти единогласно полагали, что если и возводить здесь новый объект, то в виде точной копии утраченного. В ООО "Евгений Герасимов и партнеры" же разработали проект с нуля и заявляли, что "доходник" "невозможно было бы приспособить под новые музейные функции". Впоследствии в недрах герасимовской мастерской появилась новая идея — нарисовать контуры дома–предшественника на лицевом фасаде их здания. Как бы то ни было, но возможность самого строительства в этом месте, учитывая массовые выступления жителей, под большим вопросом.


https://www.dp.ru/a/2019/08/01/Fasad_s_neobshhim_virazhenem